[yakornoepole]

Проба пера в Первом классе.
Написалось (хотя вообще-то хотела пойти заявки исполнять, но оно само...) Ну и как всегда - авторская пунктуация (автор знает русская языка! но оно само...)

Эрик/Чарльз
Эй, Чарльз, я кое-что придумал, пойдем, потренируешься со мной, говорит Эрик.
Оставь этих детей, им все равно не до тебя, у них в голове только противоположный пол и желание покрасоваться, лучше смотри на меня, думай обо мне, замечай только меня, думает он.
Иногда он желает, чтобы Чарльз прочел его мысли. Иногда радуется, что теперь Ксавьер спрашивает разрешения перед этим.
Он сам себя не понимает. Странные мысли, странные желания и он сам тоже странный, так не похож на себя прежнего. В этом весь Чарльз, внезапно появился, непрошенным гостем забрался в мысли, ужом пролез в сердце. И теперь все мысли о нем, по ночам снятся сны, с которыми он распрощался еще подростком, а из холодного душа он, казалось бы, не вылезает.
Добрый и всевидящий Чарльз Ксавьер. Не такой уж всевидящий, не видит Эрика в упор, ни его мыслей, ни его чувств. Оправдывается обещаниями: я обещал не читать ее мысли, я обещал спрашивать у тебя разрешения… Не такой уж добрый – видит, видит, что Эрик мучается, а помочь не хочет.
Боится?
Все-таки знает?
Считаешь, переживу, Чарльз? Считаешь, само рассосется? Считаешь, справлюсь и не сорвусь? Со злостью думает Эрик.
Но что ему остается? Он как наркоман, сойдет даже малая доза. Пока.
Пока он удовольствуется этим. Слышишь, Чарльз? Но не расслабляйся, ты все видишь, ты все знаешь. И знаешь, что однажды все изменится. А пока…
Эй, Чарльз, я хочу еще раз попробовать с радаром, пошли, поможешь, говорит Эрик.


Второй пошел (эк разобрало).
Эрик/Чарльз, Мистик.
От автора: знаете, не думаю, что человек, который знает мысли окружающих, мог вырасти таким, как Чарльз. Лично мне его образ доброго наставника кажется нарисованным. Ну вот такой я недоверчивый циник.
- Я идиот, - говорит Эрик стакану с виски. То есть, не стакану, конечно, а Мистик, но они оба так пьяны, а она, кажется, уснула, так что он обращется к ней, но говорит стакану. Да, определенно, мертвецки пьяны.
- Знаешь, он ведь мне не обещал не читать мысли. Это он только тебе обещал.
Мистик молчит и, кажется, спит.
- Я знаю, что ты была влюблена в него. Или ты все еще влюблена? А он оправдывался: мол, я обещал ее мысли не читать, я не знаю, о чем она думает… все-то он знал. Просто он трус.
На мгновение ему кажется, что девушка его внимательно слушает. Но нет, она пьяна, он тоже пьян, а она еще и уснула. А он говорит со стаканом. Ах, Чарли, если бы ты знал… но ты знаешь и смеешься над моей пьяной болтовней, верно? Вот он я, Магнето, надежда всех этих гребаных мутантов, надираюсь один и жалуюсь на жизнь. На тебя.
- А я все надеялся, что он сделает первый шаг. Ну, он же все видел, он чувствовал! Мог бы хотя бы сказать, ты, Эрик, перестань так обо мне думать. Или – Эрик, ты мне тоже нравишься. Ну знаешь, хоть что-то!
Он делает еще один глоток. Виски – его лучший друг сегодня. И вчера. И еще на двадцать следующих дико одинокий лет. Ты видишь это, Чарли? Смейся надо мной, да, я так жалок.
- Я думал, между нами есть… знаешь, не только понимание, но и напряжение! Искры! Что ему просто нужно немного времени… А потом решил, что он просто трус.
Чарли, интересно, ты сейчас меня слушаешь? Читаешь мои мысли? Или тебе уже все равно? Ты нашел новые игрушки, правда, Чарли?
- Только я теперь все понимаю. Вот он, Чарльз Ксавьер, весь такой идеальный. Я все удивлялся. Он же, знаешь, все мысли слышит. А люди все – дерьмо, и мысли из дерьмовые. И как он, во всем этом с детства купаясь, остался таким чистеньким? Добреньким? Идеал прям. Всепонимающий и всепрощающий профессор Икс. Ха. Да он хуже всех этих идиотов. Он просто играет с нами. Мы смотрим на его эти масочки, думаем, ах, какой он молодец, а он смеется над нами! Ему интересны все наши переживания, мы для него – лабораторные крысы.
Ему кажется, что Мистик плачет. Но нет, все-таки она спит. Молчит. Не слушает его, конечно, она просто спит.
- Он уже нас забыл, нашел новые игрушки, создал школу, черт возьми. Теперь у него будет целая лаборатория, так зачем ему мы? Мы уже отбракованный материал. Использованный. Ненужный, слышишь, Мистик? Твой как будто бы братец уже забыл о нас.
Она плачет. Спит – и все таки плачет. Но ему уже все равно.
- Он такой ублюдок, этот Чарльз. А я все равно его люблю. Идиот. Так ничему и не научился.
Интересно, Чарли, ты меня слышишь? Конечно слышишь. Ты иногда связываешься со мной, так скажи же мне, что я неправ! Я же чувствую тебя сейчас в своих мыслях, ты все слышал, так опровергни же мои слова! Оправдайся. Объясни. Ты же знаешь, что я поверю любым твои сказкам.
Но вокруг тишина, только Мистик тихонько плачет, отвернувшись, прикидываясь спящей. И он сидит и разговаривает со стаканом. То есть, конечно, с ней, притворяясь, что считает ее спящей и что говорит сам с собой. Со стаканом.
А голос в его голове молчит.