[yakornoepole]

Фэндом: Gachibaka (боже, да ее даже никто не смотрел, не то чтобы фики писать!)
Пейринг: Гонта/Минору
Рейтинг: Э... PG-13?
Жанр: slash, romance
Слов: 883

После секса Гонта никогда не отпускал его. Не то чтобы встать и уйти, нельзя было даже пошевилиться — так близко он прижимал его к себе. С самого первого раза.Тогда они, мокрые и истощенные, лежали на одном футоне. Комната пахла сексом, было душно и закрыто окно. Минору хотел откатиться, перевести дыхание и уйти. Как и всегда, как и с прочими — он всегда одевался и уходил. Никаких «остаться на ночь», никаких спать в одной постели, никаких поцелуев. Как шлюха, иногда горько думал он. Ведь все изменилось с тех пор, когда он получил травму. Он оказался никому не нужен, никому из его близких. А выживать пришлось учиться. Дни, недели, месяцы, и вот уже чужие квартиры, секс с парнями, хорошо хоть не за деньги. Возможно, думал Минору, все и дошло бы до этого. Только появился этот чокнутый. Гонта. И он не дал ему уйти, даже в тот первый раз прижал и не отпускал.
- Пусти, - попытался вяло отбиться Минору, но у бывшего боксера хватка была железная. Странно, но от этих полуобъятий-полутисков не было больно. Не как с другими.
- Вот еще, - пробурчал его учитель, уткнувшись ему в макушку. Дышал он как-то странно, как будто принюхивался. А может, у него всегда было такое дыхание, нередко ведь боксерам нос ломают.
- Никуда я не уйду.
- А ведь хотел.
- Будешь меня винить? Знаешь, это я тут должен истерить о развращении малолетних... всякими подозрительными мужиками.
- Значит, вот какого ты мнения обо мне, - довольно пробормотал Гонта, прижимая Минору еще ближе. Ну, куда же ближе, мрачно подумал тот. Кости сломаешь.
- Хм. Ты странный.
- Почему же?
- Секс с несовершеннолетним. Секс с твоим учеником. Секс с парнем, наконец. Мне продолжать?
- Глупый ты, Минору. Я же не спрашиваю тебя о том, откуда ты все это знаешь.
- Что конкретно?
- Ну, то... это... что вытворял. И вообще, откуда ты такое знаешь?
- А хотел не спрашивать.
- Извини, - тихо сказал мужчина и осторожно поцеловал его в висок.
- Дурак. Я не рассыплюсь.
- Что? - если бы Минору не засыпал, убаюканный таким непривычным, но приятным чувством защищенности, он бы с удовольствием посмеялся бы над таким озадаченным выражением.
- И я не такое умею.
- Покажешь? - улыбнулся Гонта.
- Посмотрю на твое поведение.
Он повозился немного, устраиваясь поудобнее, и затих. Несмотря на пот, запах секса, запах мужчины, было уютно. Только немного жарко.

Он действительно хотел стать учителем и действительно не хотел делать подобных вещей со своими учениками. То есть, ему такое даже в голову не приходило, но ведь нашелся же в его классе один-единственный ученик, перевернувший ему всю жизнь. Уцуги Минору. Минору. Угрюмый взгляд из-под темной челки, руки в карманах, пренебрежительная походка. И ужасно печальное событие. Как спортсмен, Гонта понимал его. Если бы он потерял возмозможность выходить на ринг хотя бы для тренировки, они бы свихнулся. Парня было жалко. Но как человек сильный, он хотел, чтобы этот мальчишка боролся дальше. И предлагал свою помощь, как и должен был поступить учитель, как должны были поступить учителя мальчика, но как они не поступили.
Его нелегко было расшевилить, Минору. Казалось, ему все было пофиг, и ничего не брало. И тогда появилась его сестра — возможность проникнуть во внутренний мир этого непонятного Уцуги Минору. И бросить ему вызов. За что Гонта благодарил богов, так это за то, что его ученик оказался достойным человек и вызов принял. Знал, что не смог бы победить, а все равно пошел.
В отчаянии, но не сдаваясь, бил неуклюже и неумело, а потом... уступил, смирился, принял помощь. И разрыдался в чужое плечо, глухо, чуть слышно, без слез. Все слезы давно были выплаканы, но облегчение принесло только это чужое вмешательство.
Они так и стояли на коленях, обнявшись, посредине ринга, и Гонта обнимал уже не бунтаря, а просто запутавшегося, несчастного подростка.
- Теперь уже все, - успокаивающе бормотал он в чужие волосы, вдыхая их аромат — чужой и совсем не мужской, - все в порядке. Теперь тебя не обидят. Не бойся, теперь все в порядке.
От его волос пахло чем-то сладким, а сам Минору оказался неожиданно хрупким. Странно для человека, занимающегося спортом, подумал Гонта и тут же обо всем забыл. Потому что чужой запах, чужое сумасшедшее сердцебиение, чужое дыхание, теплое тело в объятиях - все это неожиданно сводило с ума. Увлекало куда-то, заставляя падать, сносило крышу начисто. Возбуждало.
- Черт, как невовремя, - он был смущен донельзя. Все-таки ученик. Да еще маленький совсем.
И именно в этот день, в этот момент, в пыльном помещении Гонта узнал, что в своем сумасшествии он не одинок. Они целовались, будто одержимые, жадно, грубо, бешено. И отдрочили друг другу там же, не удержала даже мысль о том, что кто-то может войти. Было просто не до этого.
Ночью они занялись сексом, наплевав на все маловразумительные (и недолгие) попытки Гонты вспомнить, что он учитель. А потом Минору хотел сбежать.
- Ты же не думал, что я в самом деле тебе это позволю? - довольно прошептал он спящему подростку. Тот только вздохнул во сне и чуть пошевелился.

Минору Уцуги никогда и мысли не допускал о том, что он будет спать в чужой постели. Что он будет заниматься в ней сексом, а потом спать. А потом появился чокнутый учитель, который все изменил. Весь привычный порядок.
И Минору Уцуги привык просыпаться в теплых сильных мужских руках, в комнате, где пахло сексом и было всегда немного душно, привык лежать в утренние часы, прижатый до невозможности близко к этому невозможному человеку, и слушать мерное биение чужого сердца под ухом.
Как и сейчас. Тук-тук, тук-тук, мерный стук прямо под его пальцами и мерный гомон просыпающихся улиц.